|
|
|
ХРОНОЛОГИЯ "ВЕНГЕРСКИХ СОБЫТИЙ" Вручение орденов Александра Невского имело место и после окончания Великой Отечественной войны. Причем это были награждения не только ранее награжденных ветеранов войны, не получивших свои награды своевременно. В армию вливалась "новая кровь" - вчерашние мальчишки, дети войны, они учились на богатейшем военном опыте своих отцов и старших братьев. И повоевать им еще пришлось - политика государства тому всемерно способствовала. Первое послевоенное массовое награждение в армии за участие в реальных боевых действиях произошло по результатам "подавления мятежа" 1956 года в Венгерской народной республике. Участие в этих событиях стало для кого-то первым, а для кого-то - новым боевым испытанием. И не случайно две трети безвозвратных потерь среди наших военнослужащих в венгерских событиях пришлись на период первого ввода войск в Будапешт - с 24 по 28 октября 1956 года. Ведение боевых действий в городских условиях - один из сложнейших тактических приемов. Слабое знание обстановки, отсутствие карт, открытость, с которой в город вводились воинские части, - все это привело к большим жертвам. В результате советские войска вынуждены были оставить столицу Венгрии для того, чтобы, перегруппировавшись, изучив и разведав обстановку, усилившись новыми крупными соединениями уже мощно и неотвратимо нанести удары по мятежникам, полностью овладеть столицей и сломить сопротивление мятежников к 11 ноября. Однако, обо всем по порядку…. 1. До 1955 года советские войска находились в Венгрии на основе мирного договора, подписанного с ней союзными державами по второй мировой войне 10 февраля 1947 года. Заключение 14 мая 1955 года европейскими соцстранами Варшавского Договора - многостороннего договора о дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи, - пролонгировало пребывание советских войск в ВНР. Осенью того же года был образован корпус, получивший название "Особый" (ОК) в знак его прямого подчинения Москве, которому была поставлена задача оказания помощи венгерской народной армии (ВНА) при защите ее участка в коллективной обороне от агрессора. Местом дислокации штаба корпуса стал город Секешфехервар. Кризис власти в ВНР, достигший апогея к лету 1956 года, заставил Генеральный Штаб ВС СССР направить в штаб корпуса директиву о разработке плана действий на случай возникновения в республике чрезвычайной ситуации. Однако разработанный штабом и утвержденный командующим корпусом генерал-лейтенантом П. Лащенко план под кодовым названием "Волна" был, скорее, формальным. Ведь выполнение плана зависело прежде всего от эффективности деятельности силовых структур самой Венгрии, не говоря уже о проблемах, связанных с нарушением суверенитета союзной страны. В начале 20-х чисел октября 1956 года командир корпуса направил Министру Обороны СССР шифровку об обстановке в районе дислокации войск, сделав вывод о возможности вооруженных выступлений в стране пребывания, полагая, что его резюме заставит задуматься военное руководство о положении, в котором окажется корпус в этом случае. Свидетель выступления народных масс в Берлине в июне 1953 года Петр Николаевич не понаслышке знал, что это означает на практике. 23 октября 1956 года в 23.30 по московскому (21.30 по местному) времени в штаб Особого Корпуса поступило распоряжение начальника Генштаба Вооруженных Сил СССР о приведении всех частей и соединений корпуса в боевую готовность и вводе войск в Будапешт. К тому времени уже была сформирована оперативная группа штаба ОК, и комкор отдал приказ войскам начать выдвижение на венгерскую столицу. Как и следовало ожидать, план "Волна" не выдержал испытаний с первых же минут, начиная с того, что было не готово помещение для размещения оперативной группы штаба корпуса и заканчивая отсутствием гидов-переводчиков, не говоря уже об отсутствии карт и планов города. Более того, одной из самых больших, если не основных, проблем стал моральный настрой личного состава советских войск. Воспитываемые на уважении суверенитета и независимости братского народа, наши воины оказались в крайне тяжелой ситуации. Еще вчера они были желанными гостями на промышленных предприятиях, в производственных кооперативах и госхозах. Теперь же им предстояло встретиться с будапештцами в далеко не дружеской обстановке. К этому они явно не были готовы как, впрочем, и к открытию огня первыми. Что же касается приказа избегать провокаций, то выполнить его оказалось еще труднее. Как показали последующие события, экстремисты и террористы всех мастей широко использовали в своих коварных целях дружественные чувства советских военнослужащих к венгерским гражданам. Итак, первой в город после полуночи с 23 на 24 октября вошла оперативная группа Особого Корпуса во главе с начальником разведки полковником Малашенко. Чуть позже – к 4 часам утра - в пределы города во главе с заместителем командующего 2-й гв. мд полковником Бичаном вошли 37-й танковый полк полковника Липинского, 4 механизированный полк полковника Литвинова и разведбат 2-й гвардейской механизированной дивизии под командованием подполковника Добрунова. Восстановление порядка в Будапеште в основном возлагалось именно на это соединение во главе с генерал-майором С. Лебедевым. Еще через час в город вошли остальные части 2-й гв. мд: 5 механизированный полк полковника Пилипенко из Кичкемета, 6 механизированный полк полковника Маякова из Сольнока и 87-й тяжелый танко-самоходный полк полковника Никольского из Цегледа. В это же время 17-я гвардейская механизированная дивизия генерал-майора А. Кривошеева главными силами прикрывала границу с Австрией. В готовности к действиям на своих аэродромах находились 195-я истребительная и 177-я бомбардировочная авиационные дивизии корпуса. К полудню 24 октября в основном стала проясняться обстановка в городе. Ряд важных объектов оказался в руках восставших. Полиция бездействовала. Венгерские части задач не получали. Многие военнослужащие и некоторые подразделения переходили на сторону восставших. Были обнаружены места и районы действий вооружённых групп. Общая численность вооруженных повстанцев составляла примерно 2 тысячи человек. К 19-ти часам 24 октября наши части в Будапеште уже имели 20 убитых и 40 раненных, были сожжены 2 танка и 2 автомобиля. Еще 2 танка и 4 бронетранспортёра были подбиты. В ночь на 25 октября продолжали поступать тревожные доклады: венгерские части и полиция по-прежнему бездействуют, из многих тюрем выпущены заключённые, через австрийскую границу, не встречая сопротивления пограничников, хлынули эмигранты, некоторые из них с оружием. Начались беспорядки в ряде других городов. 25 октября в Буду (западная часть столицы) подошла 128-я гвардейская стрелковая дивизия полковника Н. Горбунова из Закарпатья, а в Пешт (восточная часть) - 33-я гвардейская механизированная дивизия генерал-майора Г. Обатурова из состава отдельной механизированной армии в Румынии. После дальнего марша личный состав дивизии очень устал, техника появилась на улицах города с нерасчехленными стволами орудий. Пропустив танки, нападавшие взяли под перекрестный пулеметный огонь артиллерию и тылы дивизии. Потери оказались большими как в людях, так и в боевой технике. Из рассказа бывшего командира разведбата 2-й гв. мд Героя Советского Союза полковника в отставке Григория Добрунова: "Огневое крещение в Будапеште, помимо роты бронетранспортеров, получили мои танкисты и мотоциклисты. Той ночью я засек, что особо сильный огонь противник вел на проспекте Юлле в районе площади Пратер и на пересечении улицы с городским кольцом. До министерства обороны ВНР, куда нам приказали прибыть, разведбат добирался по набережной Дуная. Здесь дома, откуда совершались нападения, находились далеко от проезжей части. При подъезде к зданию венгерского генштаба, где находилась оперативная группа генерала П. Лащенко, попали под обстрел. Огонь по нам вела какая-то молодежь. Очередь разведчика-мотоциклиста заставила ребятню замолчать и скрыться. На другой день от командования корпуса получил задание: разведать и захватить руководство восстанием. Оно, по его сведениям, находилось в доме 33 по улице Радаи. Выяснив, что эта информация оказалась ложной, предложил разведать место, которое засек при вступлении в Будапешт. Сделать это оказалось непросто. Как и предполагал, район кинотеатра "Корвин" и казармы стройбатовцев на улице Юлле были напичканы вооруженными лицами. Всего вероятней там же могло оказаться и руководство восстанием. Мои предположения (если не полностью, то частично) подтвердились показаниями стройбатовца, которого мои разведчики захватили с началом операции. Она проходила 25 октября в первой половине дня, а во второй - жертвой нападения вооруженных групп в том районе стала входившая в город 33-я гвардейская мехдивизия. Утром 26 октября на поиски командира 33-й гв. мд меня направило корпусное начальство. Найти его оказалось нелегко. Командиры частей дивизии, к которым я обращался за помощью, из-за отсутствия плана города не знали даже, где находятся сами. Да и мой план был образца 1945 года. Во время поиска наткнулся на труп командира артполка. Полковник лежал в шинели на трансмиссии Т-34, и экипаж не знал, как поступить с ним. Эвакуационная служба отсутствовала. Генерала Обатурова нашел в расстроенных чувствах. Комдив тяжело переживал случившееся и положение, в котором оказался. Используя свои знания города, помог нанести на его план расположение частей и составить отчетную карточку. Разумеется, не дело войскового разведчика заниматься поиском своих войск. Однако, судя по случившемуся, дивизия потеряла или вообще не имела связи с командованием корпуса. В дальнейшем это могло привести к еще более печальным последствиям". Лежавшим на танковой трансмиссии убитым полковником был командир минометно-артиллерийского полка 33-й гв. механизированной дивизии Сергей Коханович. Вот что рассказывает о его гибели полковник в отставке Фомин, участник тех событий: "Минометно-артиллерийский полк Кохановича придали танковому полку Литовченко - подвижной группе дивизии. В том же порядке, не расчехляя орудий, вечером 25 октября группа вошла в венгерскую столицу. На улице Юлле в районе площади Пратер артиллерия и подразделения тыла дивизии попали под перекрестный огонь вооруженных групп. Понеся большие потери, наши артиллеристы и тыловики рассредоточились по улицам Будапешта. Полковникам Кохановичу и Литовченко пришлось на командирском танке поплутать по переулкам, чтобы выяснить обстановку. В одном из них Т-34 подожгли. Высокий рост Кохановича не позволил ему воспользоваться нижним люком. А когда его фигура показалась из башни танка, над ней прошлась автоматная очередь противника. Одна из пуль попала в голову..." Из рассказа бывшего командира минометного взвода 33-й гв. мд старшего лейтенанта Петра Скобцова: "Вечером 25 октября наш артполк следовал по улице Будапешта. После многочасового марша из Румынии надеялись отдохнуть в большом городе. Но все произошло наоборот. В районе площади Пратер и стройбатовской казармы артполк попал под мощный прицельный огонь со всех сторон из пулеметов и стрелкового оружия. От моего взвода остались всего 2 человека, с которыми я укрылся в здании телефонной подстанции на площади Йожефа. Приютили нас защищавшие его венгерские военнослужащие и полицейские. До 28 октября вместе отбивали попытки мятежников захватить телефонный узел. Нас курировал венгерский офицер, знавший немного по-русски. С ним мы забаррикадировались в одной из комнат подстанции, когда обстановка изменилась и полиция потребовала сдать оружие. Благодаря ему позже мы и оказались в министерстве обороны ВНР. Ночью оттуда за нами приехали венгерские офицеры и вызволили из неожиданного плена". К 28 октября обстановка в городе постепенно была взята под контроль венгерского руководства. Отпадала и необходимость нахождения войск корпуса в городе. В тот день премьер-министр Венгрии по радио объявил о договоренности с Правительством СССР о выводе его войск из Будапешта. Однако, несмотря на то что И. Надь отдал распоряжение о прекращении огня, боевики, напротив, активизировали свою вооруженную деятельность. 30 октября при поддержке своих танков они разгромили столичный горком ВПТ, жестоко расправившись с его защитниками. Террор в отношении советских военнослужащих продолжался и при выводе войск корпуса за пределы города. |
|
|