ВО СЛАВУ РУССКОГО ОРУЖИЯ

С.Федосеев

Все, кто был свободен, собрались в тот день на стоянке. Южное июльское солнце палило нещадно. Обветренные, загорелые лица авиаторов за несколько дней жары еще больше потемнели, а в глазах светится радость побед. Вот и тот, кого ждут. Он еще в воздухе, заходит на посадку, но его уже узнали: на фюзеляже истребителя алеют нарисованные пятиконечные звездочки — знак боевого мастерства, счет сбитых вражеских самолетов.

Как только летчик подрулил машину к стоянке и выключил мотор, десятки рук подхватили его и стали высоко бросать вверх.

— Григорий, поздравляем!

— Ура, Грицько! — неслось по аэродрому,

— Братцы, дайте дух перевести! Расскажите толком, в чем дело,— пытаясь вырваться из крепких рук друзей, кричал Григорий Речкалов, летчик-истребитель, Герой Советского Союза.

— Вот так Грицько! Силен друг! Тебя же наградили второй «Золотой Звездой». Теперь зарабатывай, брат, пятьдесят четвертую на самолете! — сказал Герой Советского Союза Борис Глинка и обнял Григория.

Разом нахлынули смущение и радость от восторженных похвал, летевших со всех сторон. Он растерянно отвечал на рукопожатия боевых друзей, горячо благодарил их. Вспомнил детство, фабзауч, завод, как получал комсомольскую путевку в Свердловский аэроклуб и слова ребят: «Смотри, Гриша, не подкачай».

«Что ж, не придется краснеть перед своими земляками»,— сказал он себе.

Подъехала машина. Григорий Речкалов шагнул ей навстречу, чтобы доложить командиру полка о выполнении боевого задания. Но тот не дал ему говорить, тоже обнял и поцеловал. Потом протянул Григорию телеграмму. Высшее командование поздравляло его с высокой наградой. Речкалов, присев у капонира на выгоревшую траву, написал ответ: «Сердечно благодарю за поздравление. Высокую награду партии и правительства оправдаю в борьбе против немецко-фашистских захватчиков. Буду драться еще крепче во славу русского оружия и моей Родины!»

Это было в июле 1944 года. К тому времени летчик-истребитель Речкалов совершил уже сотни боевых вылетов, отправил в последнее пике 53 фашистских самолета. А началась его боевая жизнь так...

22 нюня 1941 года Григорий Речкалов вернулся из города, куда его посылали на врачебную комиссию проверить зрение. Он не мог различать цвета, и комиссия сделала отрицательное заключение. «Не летать мне теперь»,— думал Григорий. Расстроенный, он вышел из вагона на перрон. И тут страшная весть: война. Григорий, не раздумывая, прямо с вокзала, вскочил в кузов первой попавшейся автомашины, поехал на полевой аэродром. Полк уже вел боевые действия против гитлеровцев на юго-западе Украины. Войдя к командиру полка, Григорий доложил о своей печали. Тот, прочитав заключение, сказал:

— Эка беда, цвета не можешь различать! Чужой самолет от своего отличишь?

— Отличу, товарищ командир.

— Так вот, видишь,— показав рукой в окно, продолжал командир,— вон стоит «чайка» номер 13, садись и летай.

Вместе с другими летчиками Речкалов в первый день шесть раз, а во второй семь штурмовал на своей «чайке» вражеские войска. Пересев затем на И-10, он сопровождал бомбардировщики и штурмовики, вел воздушные бои. И вот первая радость: в воздушном бою Григорий сбил фашистский самолет Ю-88. 12 «юнкерсов» несли бомбовый груз, чтобы сбросить его на Кишинев. Три советских летчика, в их числе и Речкалов, врезались в их строй и смелыми атаками заставили разгрузиться далеко от цели.

Однажды, когда истребители сопровождали «чайки», штурмовавшие фашистскую колонну, в кабине самолета Речкалова раздался сухой треск, по лицу потекла кровь, правая нога сползла с педали. Еле дотянул он до аэродрома, с трудом посадил машину, но вылезти из кабины сил уже не хватило.

Несколько месяцев Григорий пролежал в госпиталях, перенес три операции. А как только раны затянулись, стал упрашивать врача выписать его в часть. Как-то раз врач сердито сказал:

— Хорошо, выпишем, но дадим ограничение, будете летать в тылу на легких самолетах.

Через несколько дней Речкалов приехал в летную школу. Первым долгом он спросил:

— Что у вас за самолеты?

— Только У-2,— ответил офицер штаба.

— Значит, произошла ошибка,— нервно проговорил Речкалов и, взяв в руки свой чемоданчик, уехал обратно в штаб ВВС округа.

— Вы что, для смеха туда меня направили? Ведь я истребитель! — наседал он на офицера, выдавшего ему предписание ехать в школу.

Но тот был неумолим. Лишь командующий ВВС округа после долгого разговора разрешил послать Речкалова в запасной истребительный полк, в котором шло переучивание летчиков на «лагги» и «яки». Но Григория тянуло туда, где были его товарищи-однополчане, на фронт. Он пишет рапорт с просьбой направить его в действующую армию. Ему отказывают. Пишет второй, третий... И тут стала беспокоить нога: осколок. Уложили Речкалова на операцию. Больше двух недель он провел в госпитале. А когда выписался, пришел к командиру полка проситься в отпуск, на родину. До этого были случаи, когда летчики, получая отпуск, уезжали на фронт, в свою часть. Командир полка, приняв Речкалова, сказал:

— Ладно, ты на костылях никуда от меня не уйдешь.

И отпустил. Григорий заехал на пару дней в Свердловск, к родным, и еще с костылем в руке отправился в район Ростова-на-Дону, где воевал его родной полк.

В поезде ему кто-то дал свежий номер газеты. Из нее он узнал, что полку присвоено наименование гвардейского. Григорий обрадовался, ему не терпелось встретиться с боевыми друзьями и вместе с ними под гвардейским знаменем громить фашистских захватчиков.

Вновь фронт, боевая жизнь. Григорий Речкалов быстро вошел в нее. Осваивая накопленный летчиками полка опыт, он ищет и применяет новые тактические приемы воздушного боя, смело сражается с врагом. В течение короткого времени совершает более сотни вылетов, штурмовыми действиями уничтожает десятки автомашин, артиллерийских орудий, железнодорожных вагонов и много живой силы противника; в 20 воздушных боях, проведенных за это время, Речкалов сбил шесть вражеских самолетов — четыре лично и два в группе. В конце декабря 1942 года за эти успешные действия Речкалов был награжден орденом Красного Знамени.

На фронт шли новые самолеты. Получил их и 16-й гвардейский истребительный полк. Днем и ночью летчики осваивали новую машину. В апреле 1943 года, в самый разгар воздушного сражения на Кубани, вступили в бой.

Стояли весенние солнечные дни. В кубанском небе с рассвета до поздней ночи носились десятки своих и чужих самолетов. «Не было ни одного вылета,— вспоминает Григорий Речкалов,— чтобы мы не вели бой. Вначале фашисты действовали нахально. Выскочит группа, навалится, смотришь, то один, то другой наш самолет, загоревшись, летит к земле. Но мы быстро разгадали тактику фашистских летчиков и стали применять новые приемы: ходить парами, а не звеньями, лучше использовать для связи и наведения радио, эшелонировать группы самолетов так называемой «этажеркой». Именно в эти дни в нашем полку родился «соколиный удар», разработанный Александром Ивановичем Покрышкиным. Григорий Речкалов, служивший тогда в эскадрилье Покрышкина, был его верным помощником.

...Восьмерка истребителей летела в сторону линии фронта, сопровождая штурмовики. Вдруг внизу слева появились девять МЕ-109 и десять МЕ-110. Не заметив советских истребителей, они пошли в атаку на штурмовики. Речкалов понял, что нельзя терять ни секунды. Мгновенно прозвучала команда: «В атаку!» Круто пикируя, советские летчики сверху внезапно сваливаются на «мессершмитты». Речкалов видит, как силуэт вражеского самолета все увеличивается в прицеле. Невольно рука стремится нажать гашетку. Но разум подсказывает: «Рано, рано, бить — так наверняка, с небольшой дистанции». Фашистский летчик пытается резко отвернуть, но поздно. Огненная трасса прошивает его машину.

«Как кстати пришелся «соколиный удар»»,— думает Речкалов и, используя большую скорость, развитую за счет крутого пикирования, набирает высоту, чтобы снова атаковать вражеские самолеты...

Это была уже вторая воздушная схватка, проведенная над кубанской землей 21 апреля 1943 года восьмеркой Речкалова. Как и первая, она закончилась полной победой: «мессершмитты» не смогли прорваться к советским штурмовикам. Потеряв несколько машин, они убрались восвояси. Две из них были сбиты Григорием Речкаловым.

День за днем прибавлялись пятиконечные алые звездочки на самолете Речкалова и выстраивались в одну общую линию. На Кубани их добавилось 19!

В жестоких схватках с врагом Григорий понял основную заповедь истребителя: «Обнаруживай противника первым. С атакой не спеши — выжди момент. Атакуй наверняка, с близкой дистанции, одной очередью».

Однажды восьмерка истребителей под командованием Речкалова прикрывала наземные войска в районе реки Молочной. Когда время патрулирования почти истекло, Речкалов заметил внизу справа большую группу «юнкерсов» — не меньше 50.

Они были километрах в пятнадцати от линии фронта. Их прикрывали два звена истребителей.

— Атаковать в лоб,— решает Речкалов. Такое решение строилось на внезапности и на использовании всей мощи огня ударной группы.

— Клубов, прикрой нас, идем в атаку,— передал он ведущему второй четверки и, перестроив свою группу в «пеленг», ринулся в лоб противнику. С дистанции 200 метров он сбил ведущего фашистов. Почти одновременно загорелся еще один Ю-87. Его зажег летчик Г. Г. Голубев. Не прекращая огня, советские истребители прошли через весь строй бомбардировщиков. Шестерки, в которых было сбито по самолету, сбросив свои бомбы, начали уходить. Весь строй Ю-87 рассыпался.

Сделав боевой разворот, Речкалов со своим ведомым снова очутился выше бомбардировщиков. Но в этот момент в хвост его самолета стала заходить пара «мессеров». Это заметил старший лейтенант В. Жердев и решил связать их боем. Одного он сбил на вираже. Увидев, что Жердев отбивает «мессеров», Речкалов, пикируя, поймал в прицел ведущего пары бомбардировщиков и нажал гашетку. Меткая очередь прошила еще один «юнкерс».

Фашисты заметались. Воспользовавшись паникой, Речкалов вогнал очередь в третьего Ю-87, который взорвался в воздухе от собственных бомб.

Советские летчики уничтожили в этом бою пять «юнкерсов» и один «мессершмитт». Речкалову удалось сбить три самолета.

Вскоре Григорий Речкалов появился на аэродроме с орденом Александра Невского на груди. Это была награда Родины за успешные победы в бою с превосходящими силами противника.

...Как-то поздно вечером в полк пришел приказ: вылетами нескольких пар истребителей «свободных охотников» не допустить действий вражеских самолетов-«охотников», транспортных и связных машин, нарушить движение железнодорожных эшелонов, одиночных автомашин и т. д. Утром Речкалов со своим ведомым получил задание на «свободную охоту». Страстно любил он вот так лететь над полем боя или далеко в тылу врага выискивать самостоятельно цели и внезапно уничтожать их...

Шел воздушный бой. Речкалов, зайдя на высоту 5 тысяч метров, наблюдал за ним. Вдруг два МЕ-109, очевидно, тоже «охотники», набирая высоту, пошли на нашу территорию. Речкалов пропустил их под собой, а затем спикировал и сзади короткой очередью с дистанции 50 метров зажег один самолет. Второй ушел на свою территорию.

Незадолго до изгнания гитлеровцев из Крыма Речкалов «охотился» над морем за транспортными самолетами, подвозившими для окруженного врага боеприпасы, горючее и продовольствие. В один из хмурых дней он заметил три Ю-52.

«Бензин везут в Крым», — подумал летчик. И он не ошибся. Когда сбитые им и его ведомым два «юнкерса» рухнули в море, по воде побежало огромное пламя.

В дни войны Григорий Речкалов писал своим землякам-свердловчанам: «Дорогие друзья, свердловские комсомольцы! Комсомол воспитал во мне два самых ценных качества: горячую любовь к Родине и жгучую ненависть к ее врагам. Сила этих чувств двигала мною с первых дней войны, с первых встреч с врагом.

Воздушный бой длится минуты. Победу одерживаешь в какое-то мгновение. И в это мгновение перед тобой проходит вся жизнь, в это мгновение сильнее ощущаешь, как дорога тебе Родина. Кубанские плавни и запорожские степи, сады Украины и горы Урала — это все моя Родина, это все я защищаю от врага».

Шли дни и месяцы. Наши войска продвигались все дальше на запад, освобождая родную землю от фашистских захватчиков, громя их в собственном логове. Гитлеровцы бросали в бои новые резервы, и нашим летчикам приходилось в день участвовать в двух, трех, а то и в четырех воздушных боях. В них принимал участие и Григорий Речкалов.

...Полк был в боевой готовности. Неожиданно прилетел командир дивизии гвардии полковник А. II. Покрышкин. На командном пункте он раскрыл карту и объяснил задание.

— В этот район,— показывая на карте, начал он,— двинулись наши танки. Наверное, через несколько минут появятся там «фокке-вульфы», надо не допустить их туда, прикрыть действия танкистов. Ясно? Вылетайте!

«Я дал команду,— рассказывает Речкалов.— Не прошло и пяти минут, как мы были в воздухе. Под нами показались горы, прикрытые снегом. Мы знали, что немецкий аэродром находится где-то в этих горах. И вот на их белом фоне мы увидели силуэты вражеских самолетов. Это были «фокке-вульфы-190», которые использовались не только как истребители, но и как бомбардировщики-штурмовики. Атаковать аэродром нам не удалось: навстречу поднялись фашистские истребители.

Мы завязали бой с четверкой «фокке-вульфов». Березкин и Сухов, прорвавшись в строй немецких самолетов, сразу сбили по одному ФВ-190. Мы уже приготовились свести счеты с оставшимися двумя самолетами, когда сверху на нас свалились еще восемь «фокке-вульфов». Они спешно сбросили бомбы и вступили в бой с нами. Мне удалось сбить одного из них, а другой, которого я атаковал сбоку, начал удирать. Я бросился в погоню...

На шестнадцатой минуте боя нам удалось разогнать «фокке-вульфов». Пять из них были сбиты».

По всей стране гремела боевая слава отважных летчиков части, которой командовал трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин. В ее рядах сражались многие прославленные герои. Они с честью пронесли свое боевое гвардейское знамя по фронтам Великой Отечественной войны. Среди них был и дважды Герой Советского Союза майор, ныне генерал-майор авиации запаса Григорий Речкалов.

Источник: Сборник «Люди бессмертного подвига». Книга вторая. М., Политиздат. 1975г., стр.254-261;