ЗАЩИТНИК ЛЕНИНГРАДА

О.Назаров

 

Тихо в Новом Осколе. Тихо на улицах, еще тише в комнате. После стольких лет работы в школе, веселого гомона ребячьих голосов скучно старой учительнице Анне Ивановне Першиной.

Правда, бывшие ученики навещают ее. Но ведь у них своя жизнь, свои заботы. Учительница помнит их всех. Послушные и шалуны, скромные и задиристые, они все были дороги ей. Прошли годы... Как-то сложился их дальнейший путь? В свободное время - а его сейчас у нее много - она вынимает фотографии ребят и рассматривает их. Особенно подолгу задерживает взгляд на Грише Мыльникове. Нелегкое детство выпало ему. У матери было восемь детей. И часто Гриша убегал в школу тайком: ведь в такой семье и он работник...

Стук в дверь прервал ее воспоминания.

— Войдите, — сказала она, вставая. Дверь открылась, и в комнату вошел мужчина среднего роста. Большой шрам на лбу, а на груди - две «Золотые Звезды». Любовно и пытливо смотрели на Першину знакомые глаза.

— Не узнаете, Анна Ивановна?

— Гриша Мыльников! Как же мне не узнать тебя! Стал, значит, летчиком. Да еще дважды Героем...— она подошла и обняла его. — Ну, садись, рассказывай, как жил, за что получил награды...

— Да нечего рассказывать, Анна Ивановна. Ничего особенного не сделал. Летал, штурмовал...

Но он скромничал, дважды Герой Советского Союза Григорий Михайлович Мыльников. Рассказать ему было о чем.

С первых месяцев войны младший лейтенант Мыльников участвовал в боях. Штурмовой полк, в котором он находился, базировался под Ленинградом.

В яростных воздушных схватках с сильным и опытным противником молодой летчик приобрел опыт, закалял характер. Старательно изучал Мыльников действия в бою старших товарищей, тактику врага, кропотливо отбирал самое ценное, что могло пригодиться в дальнейшем. Постепенно приходило мастерство. Через несколько месяцев после начала войны он уже считался одним из лучших летчиков в полку.

Зимой, когда немцы плотным кольцом окружили израненный, голодающий город, ленинградцы впервые услышали фамилию Мыльникова.

Стояли серые, ненастные дни.

Холодно, страшно в Ленинграде.

Но город жил... Медленно шли люди по тротуарам. Вдруг взметнулся столб огня. Через несколько минут снова взрыв, потом еще и еще... Фашисты начали обстрел города из дальнобойных орудий. Снаряды методически один за другим падали на улицах. Фашисты надеялись, что в такую погоду авиация не сможет помешать им.

Но они просчитались.

После начала обстрела прошло несколько минут. Командир штурмового полка приказал дежурному позвать к нему Мыльникова и Палагушина.

Когда летчики явились, командир, глядя на карту, лежавшую перед ним на столе, жестом пригласил их подойти поближе и, поставив карандашом точку в месте пересечения двух линий, идущих от Ленинграда, сказал:

— Сейчас звонил командующий. Немцы обстреливают город. Надо помочь.

Летчики молчали. Они не ожидали, что в такую погоду пойдет разговор о вылете. Было слышно, как ветер свистит за окнами, стучит в стекла ледяной крупой. Ведь если даже самолет и поднимется в воздух, сможет ли летчик точно выдержать маршрут, отыскать в таких условиях вражеские орудия, разбить их и возвратиться на свой аэродром?

Но батарею нужно уничтожить во что бы то ни стало!

И Мыльников, посмотрев на командира, негромко ответил:

— Поможем!

Палагушин кивнул головой.

Через несколько минут они поднялись в воздух.

Сквозь метель не видно противоположного конца аэродрома. Все бело вокруг. Напряженно всматривается Мыльников, но земли не разглядеть. Изредка мелькнет темное пятно, и опять все закрывает белая пелена. Однако чем дальше от аэродрома, тем лучше становится видимость, снегопад прекращается. И только поземка покрывает местность снежной кисеей.

Вот показались темные постройки города. Еще несколько минут полета — и увидели и стороне две тусклые вспышки. Вот они, пушки, обстреливающие Ленинград! Пара снизилась и на бреющем вышла на батарею. Пушки вытянули длинные, окрашенные в белый цвет стволы. Перед ними темные раструбы гари па снегу. Около зарядных ящиков суетилась орудийная прислуга. Штурмовики выпустили реактивные снаряды, развернулись и ударили из пушек и пулеметов. Еще заход — и с обратным курсом отошли от цели. И опять полет почти вслепую. Руки дрожат от напряжения, но Мыльников доволен: задание они выполнили.

В этот день ленинградское радио передало благодарность отважным летчикам Мыльникову и Палагушину, которые в сложных условиях уничтожили вражескую батарею.

Прошло несколько недель. Командир полка Герой Советского Союза майор А. П. Цветенко приказал Мыльникову нанести удар по минометной батарее.

На этот раз погода была на редкость хорошая. Легкие облака скользили по необъятному простору голубого неба. В воздухе чувствовался запах весны, хотя землю еще покрывал снег. Вершины холмов выступали темными пятнами, над которыми прозрачной дымкой поднимался теплый воздух.

Нева осталась позади. Штурмовики подходили к цели. Томительно тянулись секунды. Разве можно было сравнить их с теми, что быстро проходят в обычной обстановке, незаметно складываясь в минуты и часы? Цели нет... Внизу только ровная заснеженная поверхность с темными лентами дорог. Мыльников не мог смириться с мыслью, что полет будет безрезультатным. Чувство долга и ответственности заставило его трезво оценить обстановку. И он дал команду на разворот. Внезапно слева из-за деревьев одна за другой поднялись струйки дыма и растаяли в небе.

«Что же это такое?» — подумал Мыльников.

И, не успев проанализировать, что толкнуло его принять решение, он приказал группе развернуться и повел ее в ту сторону, где продолжали расплываться в небе клочья дыма.

Через мгновения увидели, как по железнодорожному полотну от Гатчины в сторону Мги шел состав. На открытых платформах стояли зеленые танки, торчали толстые стволы самоходных пушек. Паровоз был выкрашен в белый цвет. Он медленно двигался, увлекая за собой огромный эшелон.

Штурмовики сходу пошли в атаку. Сброшены бомбы. Крутой разворот. Мыльников зашел спереди на паровоз и выпустил длинную очередь из пушек.

После посадки Мыльников прибыл в штаб и доложил командиру, что заданной цели не обнаружили, но нанесли удар по эшелону с танками и артиллерией.

Командир с недоумением посмотрел на него.

— Откуда там такой эшелон? — удивился он.— Ты представляешь, как это важно? Значит, фашисты в районе Мги готовят наступление.

Через несколько часов в указанный Мыльниковым район по приказу командующего был послан самолет-разведчик, который сфотографировал атакованный штурмовиками эшелон. На снимке были видны горящие вагоны, перевернутые танки и орудия, лежащий на боку паровоз. За этот вылет маршал Говоров объявил всей группе благодарность, а Григорий Мыльников был награжден орденом Александра Невского.

Наблюдательность, быстрая реакция, умение мгновенно принять правильное решение помогли Мыльникову обнаружить эшелон. А летом 1944 года эти качества летчика опять сыграли большую роль, помогли устранить угрозу, нависшую над его полком.

Дело было так. Мыльников летел ведущим небольшой группы. Недалеко от аэродрома находился редкий лесок. При полете над ним Григорий заметил, как несколько человек метнулись с поляны к деревьям.

«Что это за люди? — подумал он.— Если наши бойцы, то они не будут прятаться от нас. Значит, враги. И так близко от аэродрома? Нельзя, чтобы они оставались здесь». Группа развернулась и над самыми верхушками деревьев пролетела в сторону аэродрома. При этом Мыльников несколько раз качнул крыльями. Еще заход. Штурмовики не стреляли и не сбрасывали бомб, но фашисты поняли, что они обнаружены, а скрыться некуда...

И когда группа пролетела над ними в третий раз, несколько человек подняли руки вверх и побежали в сторону полета штурмовиков. В следующий заход летчики увидели, что из леса выходит большая группа фашистов. Мыльников передал по радио на аэродром, что самолеты «гонят пленных». Вскоре взвод охраны разоружил группу фашистов, которую «взяли в плен» штурмовики. Как потом выяснилось, это была диверсионная группа, ей было поручено произвести налет на аэродром, уничтожить охрану и самолеты, склады горючего и боеприпасов. Фашисты ожидали наступления темноты, но Мыльников вовремя обнаружил их.

Однажды Мыльников получил несколько необычное задание — нанести удар по вражескому кораблю.

Готовился к полету тщательно. Над морем трудно вести визуальную ориентировку. Однообразная водная поверхность только кое-где расцвечена темными и светлыми пятнами — тенями от облаков, издали похожими то на плавающие льдины, то на фантастические острова. Хорошо изучил и береговую полосу, все характерные ориентиры вблизи нее.

Вылетел рано утром. Набрал заданную высоту. Внизу были видны характерные ориентиры — озеро, разбитая пристань на берегу.

Мыльников еще раз уточнил курс, скорость, высоту. Где-то неподалеку должна быть цель. Но найти корабль нелегко.

Серое, затянутое облаками небо, тускло-зеленая вода внизу, Не видно горизонта, небо и вода сливаются. Тучи все ниже. Их становится все больше. Самолет начинает потряхивать. Впереди темное, почти черное пятно. Тряска усиливается. Справа наползают кучевые облака. Самолет приближается к району цели. Машина послушна, все идет как надо. Но вот неизвестно, откуда в самолете появился дым.

«В чем же дело? Что горит? Ясно — на борту пожар. Что же делать? До аэродрома далеко. А до цели? Главное — цель, корабль. И его нужно уничтожить. А дыма все больше. Может, все-таки возвратиться? Тогда корабль подойдет к берегу и высадит фашистов, оружие, снаряды, мины, патроны».

Спешка не в характере Мыльникова. Он выключил все потребители электроэнергии и перешел на аварийную сеть. А дым плотной пеленой окутывал все внутри и, казалось, проникал в мозг, туманил мысли. Нужно немедленно что-то делать...

В эти опасные для жизни минуты Мыльников не дрогнул, не растерялся. Он сумел взять себя в руки, преодолеть страх, продолжал думать о том, как выполнить боевую задачу. Чувство долга подчинило все остальное.

Маневрировать становилось все сложнее, от дыма першило в горле, слезились глаза. Мышцы всего тела ныли от напряжения. Перед вылетом один из опытных летчиков, не раз летавший на морские цели, рассказывал, какие особенности нужно помнить во время поиска, как атаковать, но не мог же он предположить, что все сложится так: болтанка, дым в кабине, низкая облачность. А усталость наливала тело. Она давала, прижимала к сиденью, туманила сознание... Но вот впереди мелькнула среди волн черная точка и тут же исчезла. Может, показалось? Нет, вот она снова появилась... Мыльников пристально вглядывался. «Да, это — цель. Наконец-то!».

Мыльников резко повел самолет на снижение, направив его на центр вражеского транспорта.

Желтые вспышки слепят глаза. Огонь ведут зенитные пулеметы и пушки. От разрывов снарядов самолет несколько раз подбросило. Но цель уже близко. Летчик нажимает кнопки бомбосбрасывателя.

Удар был точным. Разворачивая самолет, Мыльников стал смотреть на место, где шел корабль, и увидел огромные взрывы. Корабль был уничтожен.

Но что же произошло в самолете? Причина выяснилась только после возвращения домой. Виноватым оказался техник самолета.

Вроде бы небольшую оплошность допустил техник, готовивший самолет к вылету. Он не осмотрел как следует машину, не заметил, что много лишней смазки на тягах управления. Смазка попала на детали, которые в полете сильно нагревались, начала испаряться и дымить. И вот к чему это привело! Боевая задача была выполнена только благодаря хладнокровию, мужеству и мастерству летчика.

О полетах Мыльникова создавались легенды. Из самых сложных положении он выходил победителем. Точность его ударов поражала даже опытных, видавших виды летчиков. Командование знало: если ведущим летит Мыльников, задание будет выполнено. Мыльников понимал: мало самому быть хорошим летчиком, нужно научить мастерству и подчиненных.

Он старался использовать каждый час свободного времени для занятий с летчиками эскадрильи. Изучали не только свою авиационную технику, но и противника, слабые и сильные стороны вражеских самолетов. После полета производили тщательный анализ своих действий в воздухе, прикидывали, все ли возможности самолета и его вооружения использовались в бою.

Изучали также тактико-технические данные и боевые возможности танков, автомашин, артиллерии противника.

— Это поможет уничтожить их,— говорил Мыльников.

И он был прав. Знание наземной техники позволяло летчикам быстрее отыскивать ее. Они изучали рельеф местности, скорость движения вражеских войск и другие факторы, исходя из этого, делали вывод, где нужно искать цели. Учеба приносила свои результаты. Особенно запомнился Мыльникову и его товарищам такой боевой вылет.

Это было в январе 1945 года. Наши войска подошли к южной окраине Кенигсберга. Подступы к нему оказались укрепленными. Танки, стоявшие плотно друг к другу, открыли сильный огонь. Мины и надолбы мешали движению нашей техники, и пехота залегла.

Мыльников получил приказание шестеркой «илов» нанести удар по огневым точкам противника и помочь войскам порваться в город.

Придя в район цели, наши штурмовики восемь раз атаковали врага. И когда группа легла на обратный курс, летчики увидели, что советские бойцы машут им вслед руками.

Сразу после посадки Мыльникова вызвал командир.

— Как бомбил? Своих не задел? — тревожно спросил он.

— Ударили точно,— коротко ответил Мыльников.

— Ну, держись: только что передали, что генерал Хрюкин находился на КП и сам видел вашу работу. Сейчас па ПО-2 сюда вылетел.

Мыльников молчал. Он еще раз вспоминал всю штурмовку. Нет, все правильно!

Через несколько минут легкий ПО-2 приземлился и подрулил к старту. Выслушав рапорт командира полка, генерал Т. Т. Хрюкин приказал выстроить летный состав. Когда летчики построились, генерал спросил:

— Кто вылетал два часа назад шестеркой?

По его тону нельзя было определить, что таится за вопросом, и летчики встревожились: неужели ударили по своим? Мыльников и его ведомые вышли из строя. Полк замер.

Генерал сделал несколько шагов им навстречу и сказал:

— Спасибо, вам. Молодцы. Помогли войскам, да еще как! Лично проверю, чтобы вас наградили за этот полет!

За несколько дней до конца войны Мыльников попал в госпиталь. Ранение было тяжелым. И когда он поправился, из авиации пришлось уходить... Тяжело было штурмовику расставаться с любимым делом, но он не пал духом.

Мыльников поступил в институт, окончив который стал работать по новой специальности.

Много лет прошло с тех пор. Иногда, возвращаясь с работы, он видит самолет, с большой скоростью проносящийся по небу. Григорий Михайлович останавливается и провожает его взглядом. Но в глазах его нет печали. Он с гордостью думает, что, может быть, это один из его учеников ведет могучую машину, охраняя нашу мирную страну. И на душе у него становится светло и радостно...

 

Источник: Сборник «Люди бессмертного подвига». Книга вторая. М., Политиздат. 1975г., стр.46-53;

Hosted by uCoz