ВИСЛО-ОДЕРСКАЯ НАСТУПАТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ

А. Ф. Вураки

К 20.01.1945 г. главные силы 4-й танковой армии (10-й Уральский добровольческий танковый корпус и 6-й механизированный корпус со средствами усиления), нанеся решительное поражение противостоящим 17-й пехотной и 4-й танковой армиям Кельце-Радомской группировки войск противника, получили новые боевые задачи: продолжая преследование отходящего противника, стремительно наступать в общем направлении на Бреслау, с ходу форсировать реку Одер, не дать возможности противнику закрепиться на мощном подготовленном оборонительном рубеже вдоль западного побережья реки, захватить плацдармы, удержать их до подхода главных сил с целью развития дальнейшего наступления в глубину германской территории.

Форсирование р. Одер предполагалось на двух участках: 10 танковый корпус - в районе Штейнау; 6 механизированный корпус – севернее населенного пункта Кёбен.

К намеченным участкам форсирования главные силы армии выдвигались перекатами по двум маршрутам, а передовые отряды корпусов зачастую отрывались от главных сил вперёд на 60-70 км и более. Значительно отставали тыловые части и подразделения, что существенно отражалось на темпах выдвижения войск и своевременном обеспечении ГСМ и боеприпасами.

Используя складывающуюся обстановку, авиация противника вела усиленную разведку с воздуха и существенно активизировала бомбоштурмовые удары по выдвигающимся войскам, применяя различные тактические приёмы. Истребители–бомбардировщики Ме-109, ФВ-190, пикирующие бомбардировщики Ю-87 действовали, как правило, с малых и предельно малых высот парами, небольшими группами (6-8, иногда до 12 самолётов в группе). Бомбометание с пикирования производилось под большими углами и последующим переходом на штурм с бреющих высот. Воздушная разведка осуществлялась самолётами Ю-88 и Ме-110 со средних и больших высот. Если обнаруживались зенитные средства, то для их подавления и уничтожения применялся весь арсенал бортового вооружения самолётов, использовались средние и большие высоты, массированные и «звёздные» налёты различных типов самолётов.

Противовоздушная оборона войск в подвижных высокоманёвренных видах боя имела исключительно важное значение. Поэтому танковые, механизированные и мотострелковые части, особенно передовые отряды и главные силы, усиливались зенитными средствами малого калибра (37мм АЗП) и подразделениями зенитных крупнокалиберных пулемётных установок (ЗПУ ДШК 12,7 мм).

Как правило, все зенитные средства (штатные и приданные на усиление) объединялись в зенитные артиллерийские группы (ЗАГ) под единым командованием.

В Висло-Одерской наступательной операции в 4-й ТА имелось три ЗАГ: армейская (АЗАГ) – для ПВО штаба армии, группировки артиллерии, объектов тыла и усиления прикрытия главных сил на средних высотах; две корпусные ЗАГ – КЗАГ-10 и КЗАГ-6.

В состав КЗАГ-10 входили 356 корпусный зенап и 1999 зенап из состава 68 зенад 1 и 2 батареи 1999 зенап усиливали противовоздушную оборону 61 и 63 танковых бригад, а 3 и 4 батареи – 62 танковой и 29 мотострелковой бригад, которые, как правило, назначались в состав передового отряда корпуса.

10 тк в район, предназначенный для форсирования р.Одер, выдвигался двумя колоннами: по первому направлению – передовой отряд корпуса (62 тбр и 29 мсбр), по второму – главные силы (61 и 63 тбр и корпусная артиллерия).

Зенитные средства ЗАГ-10 действовали двумя группами батарей, размещая огневые средства в колоннах выдвигавшихся войск, в постоянной готовности к ведению огня с ходу. Особое внимание уделялось прикрытию мостов, наводимых переправ и штурмовых групп при овладении плацдармами.

4-я батарея 1999 зенап получила боевую задачу: во взаимодействии с 3-й батареей полка (командир батареи старший лейтенант Козюлин П.Ф.) и приданным зенитным пулемётным взводом прикрыть от ударов с воздуха передовой отряд 10 тк при выдвижении на исходный рубеж для форсирования р. Одер, в ходе форсирования реки и на захваченном плацдарме. Основные усилия сосредоточить на прикрытии мостов, наведённых переправ и штурмовых групп. Быть в постоянной готовности к ведению боевых действий с наземным противником. Дополнительно батарея была пополнена боекомплектом 37 мм снарядов, средства тяги – полной заправкой ГСМ.

Важность полученной боевой задачи, ощутимые потери личного состава в предыдущих боях с наземным противником в районе н/п Камоцка Воля и Ипсдорф 19.01.45г. требовали максимальной мобилизации личного состава на её выполнение.

Рассредоточение огневых средств в походных, предбоевых и боевых порядках прикрываемых войск требовало непрерывного и гибкого управления подчинёнными, тесного и согласованного взаимодействия с командирами танковых и мотострелковых подразделений и 3й зенитной батареей полка. С этой целью временное исполнение обязанностей командиров огневых взводов было возложено на наиболее подготовленных командиров орудий.

Противник продолжал поспешный отход к подготовленному оборонительному рубежу, ожесточенно сопротивляясь и действуя небольшими разрозненными группами из засад и с выгодных рубежей. Нарастала активность действий его разведывательно-штурмовой авиации в светлое время суток, несмотря на ухудшение метеоусловий. Только за последние 4 часа светлого времени 24.01 авиация противника совершила до 250 самолёто–пролётов для действий по наступающим войскам, а в течение первых 5 часов светлого времени 25.01 – более 500 самолёто–пролётов.

В соответствии с решением командира 10 тк форсирование реки намечалось в тёмное время суток – в ночь на 21.01 с ходу, с использованием стационарного каменного 60 –тонного моста южнее Штейнау. Но при подходе передовых подразделений к мосту противник оказал жесточайшее огневое сопротивление, используя стационарные оборонительные сооружения (доты, дзоты, скрытые артиллерийские и миномётные огневые позиции и др.).

В тёмное время суток батареи МЗА осуществляли перегруппировку и занимали более выгодные огневые позиции. Личный состав батареи тщательно готовился к предстоящей борьбе с воздушным противником, особенно с наступлением светлого времени суток. Нарастало предбоевое напряжение. От командиров огневых взводов и взвода управления поступили доклады о готовности к выполнению боевых задач.

Предчувствуя приближение жарких боев, я совместно с орудийными мастерами, старшиной и санинструктором батареи еще раз обошел все орудийные окопы и, убедившись в достоверности докладов командиров взводов, занял свое «рабочее место» – в центре боевого порядка батареи на БКП (батарейном командирском пункте), где размещались средства связи и наблюдательный пункт разведчиков. Убедившись в нормальном функционировании проводной и радиосвязи, я доложил на КП полка о готовности батареи к выполнению боевой задачи и о прибытии «на усиление» парторга полка старшего лейтенанта Рапопорта М.И. Доклад принял начальник штаба полка майор Царапкин В.Ф. Он проинформировал меня о порядке и сроках перемещения КП полка и приказал получить новую разведывательную сводку о воздушном противнике у начальника разведки полка капитана Воронина А.С.

Из полученной информации стало известно, что противник в течение двух прошедших суток сосредоточил на ближайших полевых аэродромах значительное количество пикирующих бомбардировщиков Ю-87 и истребителей–бомбардировщиков ФВ-190, переброшенных под Штейнау с других направлений. Предстояла жаркая схватка с воздушными стервятниками. Об этом же все чаще стали напоминать усиление артиллерийского огня с обеих сторон и нарастающий гул автобронетехники.

С наступлением светлого времени суток (примерно в 6.20 – 6.30 25.01.) на БКП поступил первый доклад командира отделения разведки младшего сержанта Озерова И.В. об обнаружении двух групп самолетов противника (по 8 самолетов в каждой), приближающихся с западного направления. Дальномерщики определили высоту полета и дальность до цели, а затем уточнили типы приближающихся самолетов. Батарея изготовилась к бою.

Не долетая 3-4 км до уреза воды, самолеты противника, разделившись на пары и снизившись на высоту 150-200 м, совершили маневр: первая группа, изменив курс на 90 градусов, ушла в южном направлении,. не входя в зону огня батареи; вторая группа, совершив подобный маневр, ушла в северном направлении, вызвав на себя огонь из пулеметов и стрелкового оружия войск, выдвигавшихся к реке.

Через некоторое время (видимо, на обратном курсе) в зону огня батареи, на высоте 150-200 м, внезапно вошла пара ФВ-190 с восточного направления и, пролетев вдоль русла реки, удалилась на запад. Огонь по самолетам было разрешено вести только зенитно-пулеметному взводу, чтобы соблюсти маскировку и не вскрыть боевого порядка батареи. Самолеты поражены не были. Сразу же была усилена воздушная разведка, в работу включились все дальномерщики. Опыт предыдущих боевых действий показывал, что перед массированным применением авиации противник проводил воздушную разведку с целью вскрытия системы зенитного артиллерийского огня на возможных направлениях форсирования реки нашими войсками. Возможно, ему это удалось, и в ближайшее время следовало ожидать массированных налётов его бомбоштурмовой авиации.

В порядке взаимодействия была уточнена наземная обстановка и установлено: передовой отряд 10 тк – 62 тбр подошел к мосту через р. Одер южнее Штейнау в ночь на 24.01. Но мост оказался заминированным, бригада вынуждена была занять оборону в районе моста на восточном берегу реки.

Примерно к 13.00 24.01 подготовленные штурмовые группы из передового танкового батальона 62 тбр на больших скоростях ворвались по мосту на восточную часть Штейнау и заняли небольшой плацдарм (ошеломлённый дерзкими действиями воинов штурмовых отрядов, противник не успел взорвать мост). Однако основные силы бригады задержались с выходом на занятый плацдарм. Воспользовавшись этим, противник взорвал первый и последний пролёты 60-тонного моста, отрезав штурмовые группы от остальных сил бригады. Попытка форсировать р. Одер с ходу не удалась и 62 тбр с 17.00 24.01 заняла оборону на восточном берегу реки в районе н.п. Ибсдорф. Гитлеровцы бросили в этот район авиацию против танков.

Примерно в 7.10 – 7.15 25 января разведка доложила об обнаружении на дальних подступах больших групп самолётов противника, приближающихся с западного направления. В последующем было определено, что это группы бомбардировщиков Ю-87 (по 12 самолётов) в сопровождении истребителей Ме-109 на высотах 3000 – 4000 м, приближающихся с разных направлений. Примерно в 7.50 – 8.00 в зоне обнаружения батареи появились 10 Ю-87 на высоте 2700 – 3000 м, под прикрытием 6 Ме-109. Бомбардировщики стали перестраиваться в боевой порядок «Круг» и сбрасывать бомбы с пикирования под углами 40 – 50 градусов. На втором заходе, снижаясь до 1500 – 1700 м, они стали сбрасывать контейнеры с «прыгающими» минами (контейнеры раскрывались примерно на высоте 50 – 60 м). На третьем заходе самолёты снижались до высот 200 – 250 м и вели огонь из пулемётов и пушек по наземным целям. В конце налёта бомбардировщиков, который длился примерно 15 – 20 минут, в зоне огня появились истребители-штурмовики ФВ-190 (действуя парами). Они штурмовали огневые позиции артиллерии, понтонно-мостовые и инженерные части. Особенно яростной штурмовке подверглась батарея и вырвавшиеся вперёд танки, бронетранспортёры, а также войска, закрепившиеся на плацдармах. Одновременно в зоне огня батареи находилось до трех самолётов, действовавших с различных направлений, с разных высот, с применением противозенитного манёвра. От гула самолётов, рвавшихся «прыгающих» мин, орудийных и пулемётных очередей усложнилось голосовое управление огневыми средствами, и командиры орудий действовали в соответствии со складывающейся обстановкой. Встретив организованный и интенсивный огонь зенитных средств, особенно на подступах к ВРБ (вероятному рубежу бомбометания), у противника не выдерживали нервы, и зачастую летчики сходили с боевого курса и сбрасывали свой смертоносный груз не доходя до ВРБ или в стороне от намеченной к поражению цели. Если же огнём зенитчиков поражался или подбивался самолёт, противник, как правило, отказывался от выполнения задачи и позорно выходил из боя.

В этом бою мне пришлось столкнуться с ранее не встречавшимися случаями отказа в работе материальной части. От интенсивного огня по целям длинными очередями сильно разогревались стволы орудий, начала отказывать автоматика, снизилась кучность и точность стрельбы. Заметив замешательство во втором огневом взводе (врио командир взвода сержант Чайка Ю.), я поспешил на помощь. Орудийный расчёт спешно пытался заменить ствол, используя только специальный ключ, позабыв воспользоваться так называемой среди орудийных расчётов «прищепкой» (деревянными брусками, предохраняющими руки от ожогов). Оказалось, что вывести ствол из замка не так-то просто. Наброшенная на ствол мокрая телогрейка моментально «запарила», оба орудийных наводчика получили ожоги ладоней. Пришлось воспользоваться водой. Положившись на орудийных мастеров и санинструктора, я возвратился на БКП и продолжил управление боем. От разорвавшейся недалеко от БКП бомбы (весом порядка 50 – 80 кг) засыпало землей окоп радистов, в котором находились командир отделения связи и парторг полка капитан Рапопорт. К счастью, они получили только лёгкие ранения. Лёгкое осколочное ранение от «прыгающих» и прицельные получили рядовой Кривошеин и ефрейтор Шемухин.

Налёт воздушного противника был отбит. Сосредоточенным огнём первого и третьего огневых и зенитно-пулемётных взводов был сбит ФВ-190, подбит Ю-87, который задымился и, снижаясь, удалился в западном направлении. Прикрываемые подразделения 62 тбр существенных потерь от ударов с воздуха не понесли и продолжили выполнение боевой задачи.

Боевые действия батареи в районе Штейнау показали, что применение авиацией противника контейнеров с «прыгающими» минами по огневым позициям зенитных средств осуществлено впервые. В подобных ситуациях боевой порядок необходимо строить рассредоточенно. Кроме того, я пришёл к выводу, что необходимо совершенствовать навыки орудийных расчётов по замене стволов в условиях сложной боевой обстановки и иметь в составе возимого орудийного ЗИП-а дополнительно изготовленные приспособления для замены стволов – «прищепки».

Неудача с форсированием Одера и захватом плацдарма в районе Штейнау 24 – 25 января вынудила командование 4-й ТА изменить решение – в состав передового отряда10 тк была назначена 29 мсбр, которая должна была выдвинуться на новый рубеж форсирования в районе н.п. Кёбен (севернее Штейнау), где имели успех 16 и 17 мбр 6 мк.

В ночь на 26.01 29 мсбр форсированным маршем вышла в район Кёбен и силами штурмовых групп в первой половине дня 26.01 форсировала Одер и захватила плацдарм на западном берегу реки.

Батарея получила новую боевую задачу: к 6.00 26.01 занять новую ОП в районе Кёбен, прикрыть от ударов с воздуха передовые части 29 мсбр при форсировании и на захваченном плацдарме.

Первоначально со стороны наземного противника не было оказано существенного сопротивления, и передовые части бригады организованно вышли к участку форсирования. Батарея заняла временную ОП вдоль берега, огневые взводы имели линейный боевой порядок, размещая орудия в 30-50 м от уреза воды. Это обеспечивало наиболее выгодные условия для борьбы с наземным противником, активных действий которого следовало ожидать с утра 27.01, а также с воздушным противником, особенно с истребителями-штурмовиками, которые, как правило, действовали вдоль русла реки на малых высотах. Основные силы воздушного противника были направлены на авиаподдержку своих обороняющихся войск в полосе действий 16 и 17 мбр 6 мк.

С наведением понтонной переправы вместе с мотопехотой и танками на западный (господствующий) берег Одера переправились второй и третий взводы батареи и заняли боевой порядок на плацдарме у н. п. Кёбен. К утру 27.01 батарея в полном составе была готова к боевым действиям с воздушным и наземным противником.

Из полученной разведсводки стало известно, что в направлении н. п. Кёбен выдвигается большая группа пехоты с бронетранспортёрами и танками (впоследствии было установлено, что это были курсанты полицейской школы из Штейнау).

Примерно в 7.00 27.01 противник, поддерживаемый с воздуха, с ходу пытался атаковать подразделения 29 мсбр, закрепившейся на плацдарме, с целью сбросить их на противоположный берег. Это была «психическая атака». Завязался ожесточённый бой с воздушным и наземным противником. Приняв решение и поставив боевые задачи первому и второму взводу на сосредоточение огня по воздушному противнику, а третьему огневому и зенитно-пулемётному взводам – по наземным целям, я убыл в район третьего взвода, который имел боевой порядок на возвышенном участке местности, вдоль лощины, откуда ожидался главный удар вражеской пехоты. Первый бой завязался с наземным противником, который с бешеными воплями и непрерывным автоматным огнём ринулся по лощине в сторону батареи. Первым открыл огонь зенитно-пулемётный взвод из установок ДШК, затем короткими очередями (3-5 выстрелов) в бой вступили артиллеристы-зенитчики.

Первые потери ошеломили противника, тем более что стрельба осколочно-фугасными снарядами по живой силе врага имела исключительный эффект и моральное воздействие. Фашисты стали панически разбегаться, попадая под автоматно-пулемётный огонь мотопехоты. «Психическая атака», не успев развернуться, захлебнулась. Подтянув силы примерно минут через 15-20, противник попытался возобновить атаку. Но и на этот раз огонь артиллеристов-зенитчиков прямой наводкой и пулемётчиков сорвал атаку, а подоспевшая мотопехота стала обходить противника с флангов и полностью завершила разгром фашистов, обеспечив закрепление главных сил бригады на захваченном плацдарме. Неорганизованный автоматно-пулемётный огонь при отсутствии артиллерийской поддержки и поддержки с воздуха не мог нанести значительного ущерба нашим войскам. Пулевые ранения, в основном касательные, получили два пулемётчика и три орудийных номера.

Противник оставил на поле боя порядка 150-160 человек убитыми (его потери нами не подсчитывались). Впоследствии нам стало известно, что атаковавшие фашисты были поголовно пьяными и не успели закрепиться на оборонительном рубеже.

В это же время первый и второй огневые взводы батареи вели борьбу с воздушным противником. В зону огня батареи входило 9 самолётов (все истребители-штурмовики), которые пытались разрушить наведённую понтонную переправу и задержать выдвижение на плацдарм главных сил 10 тк. Самолёты действовали с использованием только малых высот, в основном с западного направления. Батарея вела огонь способом «по штурмовикам» и не допускала прицельного бомбометания. Понтонно-мостовая переправа была сохранена и обеспечила выдвижение главных сил армии на плацдармы. Огнём батареи был сбит ФВ-190, который упал в реку и взорвался. Огнём противника были повреждены один орудийный тягач «студебеккер», один «додж 3/4» и хозяйственный «форд-6».

Опыт показал, что одновременное ведение боя с воздушным и наземным противником является наиболее сложным видом боевых действий войсковых средств ПВО и наиболее часто применяемым в условиях высокоманёвренных действий прикрываемых войск.

Последующие наступательные операции, в которых принимала участие 4 гв. ТА (Нижнесилезская, Верхнесилезская, Берлинская и Пражская), подтвердили это. Внесённые коррективы в боевую выучку личного состава и подготовку материальной части позволили батарее успешно решать боевые задачи и завершить войну, имея на счету 11 сбитых и 6 подбитых самолётов противника.

Декабрь 2002г.